Линник Ю. В. О творчестве Андрея Хохрякова // Принципы экологии. 2016. № 1. С. 83–95. DOI: 10.15393/j1.art.2016.4862


Выпуск № 1

Письма в редакцию

pdf-версия статьи

О творчестве Андрея Хохрякова

Линник
   Юрий Владимирович
Петрозаводский государственный университет, 185640, Карелия, Петрозаводск, Ленина, 31, yulinnik@yandex.ru
Ключевые слова:
Аннотация:

© Петрозаводский государственный университет

Получена: 11 марта 2016 года
Подписана к печати: 23 мая 2016 года

РАСТЕНИЕ И ВРЕМЯ

                Ре­ка вре­мён!

Этот дер­жа­вин­ский об­раз – толь­ко ме­та­фо­ра? 

Или вре­мя впрямь рео­ло­гич­но – то есть об­ла­да­ет свой­ст­вом те­ку­че­сти? То­гда мы впра­ве на­де­лять его па­ра­мет­ром ско­ро­сти. Кто бы взял­ся за соз­да­ние при­бо­ра для за­ме­ра та­ко­вой?

Быть мо­жет, мы са­ми – свое­о­быч­ные спи­до­мет­ры вре­ме­ни: толь­ко по­ка не уме­ем сни­мать пре­до­щу­щае­мые на­ми, но ус­коль­заю­щие от фик­са­ции  зна­че­ния.

Вре­мя спо­соб­но за­мед­лять­ся, да­вая нам пе­ре­дыш­ку на сво­их плё­сах? Или, на­обо­рот, ему да­но убы­ст­рять­ся, по­ро­ж­дая опас­ные ко­ло­вер­ти? Са­ма по­ста­нов­ка про­бле­мы ве­дет нас к по­ня­тию тем­па. При­чем ва­риа­тив­но­го, пе­ре­мен­чи­во­го!

Мыс­ли­мо ли стоя­ние вре­ме­ни? Это во­прос-ок­сю­мо­рон – в нем за­вя­зы­ва­ет­ся ан­ти­но­мия. Ведь мы при­вык­ли мыс­лить вре­мя про­цесс­но. Но раз­ве не пре­се­ка­ет­ся оно на пи­ке чуд­но­го (А. С. Пуш­кин) или  пре­крас­но­го (И.-В. Гё­те) мгно­ве­ния? Од­на­ко это мо­жет быть и по­след­ний миг, оз­на­чаю­щий не­ска­зуе­мое по­ру­бе­жье с веч­но­стью.

Аль­тер­на­ти­вой тут бу­дет си­нер­ге­ти­че­ский ре­жим с обо­ст­ре­ни­ем, хо­ро­шо зна­ко­мый твор­че­ским лю­дям: соз­да­ет­ся ощу­ще­ние, что внут­рен­нее вре­мя ус­ко­ри­лось до бес­ко­неч­но­сти – и ты се­кун­ды пре­вра­ща­ешь в эо­ны. На этой вол­не соз­да­ет­ся ве­ли­кое. Ка­кая си­ла уп­лот­ня­ет вре­мя, со­об­щая ему не­бы­ва­лую пру­жин­ность?

На­ше во­про­ша­ние впол­не пра­во­мер­но в сво­ей про­ек­ции на пси­хо­ло­гию. Субъ­ек­тив­ное вре­мя то му­чи­тель­но мед­лит, то стре­ми­тель­но ле­тит – вот оно топ­чет­ся на мес­те, а вот не­сет­ся вскачь.

Но как это уло­вить и вы­ра­зить?

Ве­ри­фи­ка­ция не да­ет­ся!

Вот бок о бок си­дят два че­ло­ве­ка: в од­ном вре­мя за­ле­де­не­ло – в дру­гом го­рит как по­рох. На ка­кую шка­лу спрое­ци­ро­вать столь ра­зи­тель­ные раз­ли­чия? Дос­то­вер­ное для ин­туи­ции ос­та­ет­ся не­дос­туп­ным для ана­ли­за.

Сколь ни ши­ро­ка ам­пли­ту­да этих су­гу­бо ин­ди­ви­ду­аль­ных ин­тен­ций и пе­ре­жи­ва­ний, но ду­ма­ет­ся, что в их раз­бро­се – будь он под­верг­нут ста­ти­сти­че­ской об­ра­бот­ке, ко­то­рая в прин­ци­пе воз­мож­на, – долж­на вы­явить­ся весь­ма оп­ре­де­лен­ная тен­ден­ция: боль­шин­ст­во сой­дет­ся в том, что вре­мя убы­ст­ря­ет свой бег – дви­жет­ся с по­сто­ян­но уве­ли­чи­ваю­щей­ся ско­ро­стью.

Рань­ше мы ус­пе­ва­ли сде­лать боль­ше за тот же пе­ри­од – от­пуск ни­ко­гда не про­хо­дил так бы­ст­ро – вре­ме­ни опять не хва­ти­ло  и т. п.: сто­ит ли за по­доб­ны­ми сен­тен­ция­ми ка­кая-то об­ще­зна­чи­мая ис­ти­на?

А. С. Пуш­кин взял эпи­гра­фом к «Ев­ге­нию Оне­ги­ну» строч­ку П. А. Вя­зем­ско­го:

И жить то­ро­пит­ся, и чув­ст­во­вать спе­шит. 

Быть мо­жет, ге­роя к это­му по­бу­ж­да­ет из­ме­нив­ший­ся темп со­бы­тий? И он рань­ше кос­ных обы­ва­те­лей от­реа­ги­ро­вал – пусть бес­соз­на­тель­но – на глу­бин­ные под­виж­ки Хро­но­са?

А. Ф. Ло­сев со всей серьез­но­стью ут­вер­ждал, что «с 1914 г. вре­мя как-то уп­лот­ни­лось и ста­ло про­те­кать ско­рее» (Ло­сев, 1991, с. 84).

Те­перь мы го­во­рим про объ­ек­тив­ное вре­мя!

Ис­под­воль на­ме­ти­лась аб­со­лют­но но­вая про­бле­ма, оди­на­ко­во без­дон­ная в сво­ем как он­то­ло­ги­че­ском, так и эк­зи­стен­ци­аль­ном пре­лом­ле­нии, – это воз­мож­ность ре­аль­но­го ус­ко­ре­ния вре­ме­ни.

Клас­си­че­ский сце­на­рий пред­ска­зы­вал: рас­ши­ре­ние Все­лен­ной бу­дет за­мед­лять­ся.

Но не­дав­но мы уз­на­ли: оно ус­ко­ря­ет­ся!

Как вы­яс­ни­лось, пять мил­ли­ар­дов лет на­зад зая­ви­ла свои пра­ва тем­ная энер­гия – она дей­ст­ву­ет на­пе­ре­кор си­лам гра­ви­та­ции, гро­зясь окон­ча­тель­но пе­ре­ве­сить их. И рас­пять про­стран­ст­во!

Это чре­ва­то Боль­шим Раз­ры­вом.

Ма­те­рия ра­зой­дет­ся по швам на всех сво­их яру­сах: от ско­п­ле­ний га­лак­тик до от­дель­ных ато­мов.

Мы пом­ним эйн­штей­нов­скую за­ви­си­мость ме­ж­ду мас­сой и вре­ме­нем.

Ко­гда мас­са раз­ре­жа­ет­ся, ис­таи­ва­ет, то вре­мя слов­но сбра­сы­ва­ет пу­ты – не­сет­ся вскачь. Что его ожи­да­ет на фи­ни­ше?

До Боль­шо­го Раз­ры­ва еще очень да­ле­ко. Но не вклю­чи­лись ли уже дат­чи­ки ус­ко­ре­ния? Пси­хо­ло­ги­че­ское вре­мя мо­жет быть од­ним из них. Дру­гие сле­ду­ет ис­кать в ор­га­ни­че­ских про­цес­сах.

Э. Д. Коп от­крыл за­кон ак­се­ле­ра­ции: ус­ко­ряя он­то­ге­нез, эво­лю­ция дви­жет­ся впе­ред все бо­лее ши­ро­ки­ми скач­ка­ми – кру­тиз­на так­со­но­ми­че­ских сту­пе­ней не сму­ща­ет ее.

В сво­их эво­лю­ци­он­ных взгля­дах А. П. Хох­ря­ков по­ра­зи­тель­но бли­зок Э. Д. Ко­пу. Но ра­бо­та­ет он на бо­та­ни­че­ском ма­те­риа­ле.

Пре­ж­де чем вы­явить этот за­ме­ча­тель­ный уни­сон, от­ве­дем воз­мож­ный уп­рек.

Рас­ши­ре­ние Все­лен­ной – эво­лю­ция ор­га­низ­мов – наш ду­хов­ный рост: вы­яв­ляя в этих очень раз­ных про­цес­сах мо­мент ус­ко­ре­ния, впра­ве ли мы ис­кать здесь об­щий зна­ме­на­тель? И го­во­рить о том, что во всех слу­ча­ях фор­саж обу­слов­лен од­ной и той же при­чи­ной – из­ме­не­ни­ем тем­па вре­ме­ни?

Нью­то­но­во вре­мя ни­как не реа­ги­ро­ва­ло на ма­те­рию. Его бес­ко­неч­но ши­ро­кая ре­ка тек­ла ров­но и глад­ко.

А. Эйн­штейн об­лек вре­мя пло­тью.

Кос­мо­ло­ги­че­ское, био­ло­ги­че­ское, пси­хо­ло­ги­че­ское вре­мя име­ют со­от­вет­ст­вую­щую ка­ж­до­му из них суб­стан­цию.

Это оп­ре­де­лен­ная плю­ра­ли­за­ция вре­ме­ни. Од­на­ко она не от­ме­ня­ет его един­ст­ва.

Ми­ро­вое Дре­во рас­тет. Ско­рость его рос­та – от­нюдь не кон­стан­та. Это пе­ре­мен­ная ве­ли­чи­на.

Изу­чая фло­ру, мы что-то уз­на­ем о кос­мо­се – вгля­ды­ва­ясь в кос­мос, луч­ше по­ни­ма­ем фло­ру. Экс­пан­сия рос­та – ха­рак­тер­ный ин­ва­ри­ант, свя­зую­щий то и дру­гое.

Сквоз­ные ана­ло­гии про­ни­зы­ва­ют бы­тие.

Ус­ко­ря­ют­ся: рас­ши­ре­ние Все­лен­ной – ор­га­ни­че­ская эво­лю­ция – ми­ро­вая ис­то­рия – субъ­ек­тив­ное вре­мя.

Это чис­то ас­со­циа­тив­ное сбли­же­ние раз­но­пла­но­вых яв­ле­ний?

Ес­ли да­же и так, то вы­яв­ле­ние по­доб­ных уни­со­нов эв­ри­стич­но в пер­спек­ти­ве фи­ло­соф­ских обоб­ще­ний – и к то­му же са­мо­цен­но как ва­ри­ант иг­ры в би­сер: сум­ми­ру­ясь, че­ты­ре ус­ко­ре­ния под­хва­ты­ва­ют наш дух – и его рас­ту­честь воз­рас­та­ет по экс­по­нен­те.

Пусть му­зы­ка А. Н. Скря­би­на со­про­во­ж­да­ет этот раз­гон!

Рас­те­ние кос­мо­по­доб­но – кос­мос фи­то­мор­фен.

В раз­ви­тии фло­ры мо­де­ли­ру­ет­ся, по­вто­ря­ет­ся и про­дол­жа­ет­ся ста­нов­ле­ние кос­ми­че­ской ор­га­ни­зо­ван­но­сти. Это по­хо­же на пе­ре­да­чу эс­та­фе­ты. Дос­та­точ­но ука­зать на ал­го­ритм по­ли­ме­ри­за­ции, ко­то­ро­му А. П. Хох­ря­ков при­да­вал осо­бое зна­че­ние. Цеп­ная ре­ак­ция свя­зи, син­те­за, со­еди­не­ния, на­чав­шая­ся еще в ло­не Боль­шо­го Взры­ва и так мно­го на­ра­бо­тав­шая в не­драх звезд, а по­том и на пла­не­тах, как бы под­хва­ты­ва­ет­ся пер­вы­ми рас­те­ния­ми! Они вно­сят в нее не­бы­ва­лую креа­тив­ность – под­ни­ма­ют на не­мыс­ли­мую пре­ж­де вы­со­ту.

Ма­те­рия ус­лож­ня­ет­ся с ус­ко­ре­ни­ем.

Ре­зуль­та­ты впе­чат­ля­ют.

Сим­мет­рии кос­мо­са – и сим­мет­рии фло­ры: ме­ж­ду ни­ми мож­но ус­та­но­вить взаи­мо­од­но­знач­ное со­от­вет­ст­вие.

Ло­га­риф­ми­че­ские спи­ра­ли фил­ло­так­си­са: они ка­жут­ся зер­ка­ла­ми, в ко­то­рых от­ра­зи­лись га­лак­ти­ки.

Пе­рей­дя по ас­со­циа­ции к ге­ге­лев­ской спи­ра­ли раз­ви­тия, ска­жем так: ее вит­ки рас­кру­чи­ва­ют­ся с на­рас­таю­щим ус­ко­ре­ни­ем.

Вот суть ос­нов­но­го био­мор­фо­ло­ги­че­ско­го за­ко­на, от­кры­то­го А. П. Хох­ря­ко­вым: «фор­мы с мед­лен­но иду­щи­ми сме­на­ми час­тей те­ла при­ми­тив­нее, чем с бо­лее бы­ст­ры­ми» (Хохряков, 1975, с. 54).

Ус­ко­рен­ное раз­ви­тие ука­зу­ет на про­дви­ну­тость рас­те­ния.

Чем стре­ми­тель­ней, тем оп­ти­маль­ней!

Celeritas как кри­те­рий со­вер­шен­ст­ва – как аро­морф­ный при­знак: это но­во и глу­бо­ко.

Ис­ти­на – в сeleritas!

То есть в ско­ро­сти.

На ис­хо­де ле­та люб­лю по­тя­нуть из во­ды ро­зет­ку те­ло­ре­за. Что та­кое? При­ме­рил­ся к од­ной – под­ни­маю  це­лых пять. Буд­то на шнур они на­ни­за­ны! Гля­дя на див­ную гир­лян­ду, вспо­ми­наю А. П. Хох­ря­ко­ва: вот на­гляд­ный при­мер то­го, как рас­те­ние уп­лот­ня­ет вре­мя – за один се­зон оно ус­пе­ва­ет сде­лать то, что у дру­гих ви­дов за­ни­ма­ет не­сколь­ко лет.

А. П. Хох­ря­ков вво­дит фун­да­мен­таль­ное пред­став­ле­ние о  «ско­ро­сти смен»:  имен­но этот по­ка­за­тель – по­сто­ян­но и не­ук­лон­но уве­ли­чи­ваю­щая­ся бы­ст­ро­та на­рас­та­ния – от­ми­ра­ния при­рос­тов – луч­ше все­го оз­на­ча­ет эво­лю­ци­он­ное по­ло­же­ние ор­га­низ­ма (Хохряков, 1975, с. 179). Ин­тен­сив­ность кор­ре­ли­ру­ет с про­грес­сив­но­стью.

Вот биб­лей­ская паль­ма – она дол­го­жи­тель­ни­ца, вею­щая веч­но­стью.

А это ряс­ка. Она из са­мых что ни на есть ма­лых ми­ра се­го. Ку­да ма­лее? Жи­вет од­но ле­то. Кор­ней не име­ет, да и ам­би­ций то­же.

Оба рас­те­ния вхо­дят в класс од­но­доль­ных.

Ка­за­лось бы, ряс­ка – аут­сай­дер эво­лю­ции, ти­пич­ная мар­ги­нал­ка. От­тес­не­на с боль­шой до­ро­ги! По­рой мы ви­дим ее как раз в за­пол­нен­ной во­дой ко­лее.

То­гда как паль­ма смот­рит­ся ли­де­ром – удач­ни­цей – фа­во­рит­кой.

Но ре­аль­ное со­от­но­ше­ние – сколь это ни па­ра­док­саль­но для здра­во­го смыс­ла – яв­ля­ет­ся об­рат­ным.

Паль­ма мо­жет сим­во­ли­зи­ро­вать на­ча­ло эво­лю­ции од­но­доль­ных.

То­гда как ряс­ка на­хо­дит­ся сре­ди наи­бо­лее аван­гард­ных ви­дов так­со­на. Ко­неч­но, она не­ка­зи­ста. Но ко­го мы ви­дим в чис­ле ее бли­жай­ших род­ст­вен­ни­ков? Кра­са­ви­цу кал­лу!

По­это­му нет ос­но­ва­ний счи­тать, что на­ме­чен­ный на­ми эво­лю­ци­он­ный ряд – от де­ре­ва (паль­ма) к од­но­лет­ни­ку (ряс­ка) – от­ра­жа­ет по­ни­же­ние, де­гра­да­цию. Нель­зя до­ве­рять внеш­не­му впе­чат­ле­нию. В дан­ном слу­чае оно яв­ля­ет­ся об­ман­чи­вым.

Ряс­ка за­ме­ча­тель­на во мно­гих от­но­ше­ни­ях. Кон­крет­но:

 –      со­ма­ти­че­ская ре­дук­ция дос­ти­га­ет в ней мак­си­му­ма – фор­ма уп­ро­ще­на до кро­хот­ной зе­ле­ной пла­сти­ны, ко­то­рая дер­жит­ся на пла­ву;

 –      рас­тень­и­це яв­ля­ет всю пер­спек­тив­ность не­оте­нии: ге­не­ра­тив­ная функ­ция осу­ще­ст­в­ля­ет­ся фак­ти­че­ски на ста­дии про­ро­ст­ка;

 –      и са­мое глав­ное: ряс­ка бьет все ре­кор­ды в раз­гон­ке вре­ме­ни – где еще га­ме­то­фи­ты фор­ми­ру­ют­ся с та­кой бы­ст­ро­той? Ве­ге­та­ция у нее идет с оше­ло­ми­тель­ной ин­тен­сив­но­стью.

Ха­риз­ма рас­те­ния – в его кос­ми­че­ском на­зна­че­нии, мис­сии: улав­ли­вать из­лу­че­ние Солн­ца – удер­жи­вать бес­цен­ные кван­ты, пре­дот­вра­щая их бес­смыс­лен­ный рас­пыл.

Ряс­ка в этом от­но­ше­нии весь­ма пре­ус­пе­ла. Ус­т­лан­ные ею вод­ные зер­ка­ла осу­ще­ст­в­ля­ют фо­то­син­тез с пре­дель­ной ак­тив­но­стью.

Сим­фо­ния жиз­ни от adagio че­рез allegro пе­ре­хо­дит к prestissimo.

Для че­го раз­го­ня­ет­ся эво­лю­ция?

Она со­кра­ща­ет и уп­лот­ня­ет он­то­ге­не­зы!

Все бо­лее тща­тель­но и на­деж­но эки­пи­ру­ет про­ро­ст­ки!

Сме­ло и без­ог­ляд­чи­во вы­пус­ка­ет их в жизнь, сэ­ко­но­мив мас­су вре­ме­ни на под­го­то­ви­тель­ной ста­дии!

Сво­его апо­фе­о­за эта чет­ко вы­ра­жен­ная тен­ден­ция на­хо­дит в фе­но­ме­не жи­во­ро­ж­де­ния – ми­нуя ста­дию по­коя, се­ме­на про­рас­та­ют внут­ри пло­дов, еще не от­де­лив­ших­ся от ро­ди­тель­ско­го рас­те­ния. Сверх-, су­пер-, ги­пе­рак­се­ле­ра­ция! Де­рев­ца ман­гро­вых за­рос­лей да­ют нам впе­чат­ляю­щий при­мер та­ко­го опе­ре­жаю­ще­го раз­ви­тия. Что ка­но­ни­че­ские сро­ки? Их сле­ду­ет ло­мать ра­ди про­ры­ва в бес­смер­тие.

Спеш­ка трав! Ино­гда чу­дит­ся, что за ней сто­ит пре­крас­ней­ший до­го­вор рас­те­ний – мак­си­маль­но по­мочь ноо­сфе­ре в ее ге­рои­че­ской борь­бе с эн­тро­пи­ей. По­это­му тра­вы то­ро­пят вре­мя – как бы под­сте­ги­ва­ют его. Со­кра­щая ка­лен­дар­ные рит­мы, рас­те­ния за­гру­жа­ют вре­мя до край­не­го lim – пус­ка­ют в де­ло ка­ж­дый квант вре­ме­ни.

Био­сфе­ру мож­но уви­деть как ко­лос­саль­ный хро­но­дром! Ес­ли вре­мя в пре­де­лах фи­зи­че­ских из­ме­ре­ний инерт­но, то здесь – на ни­ве жиз­ни – оно ста­но­вит­ся стра­ст­ным, по­ры­ви­стым. У не­го по­яв­ля­ет­ся ве­ли­кое ка­че­ст­во це­ле­по­ла­га­ния – те­перь из бу­ду­ще­го его пи­та­ет и при­тя­ги­ва­ет эн­те­ле­хия.

Это сво­его ро­да по­ну­ка­ние!

Нель­зя во­лы­нить.

А цель яс­на и ве­ли­че­ст­вен­на: убы­ст­рить вре­мя на­столь­ко, что оно пе­рей­дет в веч­ность – и Та­на­тос на­все­гда ли­шит­ся сво­их ны­неш­них пол­но­мо­чий.

А. П. Хох­ря­ков пи­шет: «По­ли­ме­ри­за­ция осей яви­лась при­чи­ной и ин­тен­си­фи­ка­ции их смен» (Хохряков, 1975, с. 28).

Н. А. Ко­зы­рев го­во­рил о раз­ной плот­но­сти вре­ме­ни.

Фи­то­це­ноз весь­ма раз­но­ро­ден в этом от­но­ше­нии. Внут­ри не­го от­сут­ст­ву­ет аб­со­лют­ная сис­те­ма от­сче­та вре­ме­ни – есть мно­го от­но­си­тель­ных, при­вя­зан­ных к дан­но­му ви­ду вре­мен. Од­ни мед­лят – дру­гие то­ро­пят­ся. Од­ни в арь­ер­гар­де – дру­гие в аван­гар­де.

Темп вре­ме­ни по­мо­га­ет оп­ре­де­лить ме­сто то­го или ино­го рас­те­ния на шка­ле про­грес­сив­но­го раз­ви­тия.

А. П. Хох­ря­ков за­да­ет этой шка­ле эко­ло­ги­че­ский фон.

Вот ос­нов­ные жиз­нен­ные фор­мы, оп­ре­де­ляе­мые эко­ло­ги­ей: ксе­ро­фи­ты – ме­зо­фи­ты – гиг­ро­фи­ты – гид­ро­фи­ты. А. П. Хох­ря­ков разрабатывает но­вое их по­ни­ма­ние:

 –      нам пред­ла­га­ет­ся ра­курс, без пре­тен­зий на его един­ст­вен­ность и уни­вер­саль­ность, ко­гда эти фор­мы ви­дят­ся не изо­ли­ро­ван­но, а в оп­ре­де­лен­ной эво­лю­ци­он­ной по­сле­до­ва­тель­но­сти – гид­ро­фи­ты ха­рак­те­ри­зу­ют­ся как са­мая мо­ло­дая груп­па;

 –      уче­ный вы­страи­ва­ет жиз­нен­ные фор­мы в ря­ды, ко­то­рые так и тя­нет на­звать го­мо­ло­ги­че­ски­ми – па­рал­ле­лизм, про­зор­ли­во вы­яв­лен­ный ме­ж­ду ни­ми, впе­чат­ля­ет и сво­ей не­три­ви­аль­но­стью, и сво­ей глу­би­ной.

А. П. Хох­ря­ков так пи­шет о су­ти вы­яв­лен­но­го сход­ст­ва: «...по­сле­дую­щие чле­ны ря­да от­ли­ча­ют­ся от пре­ды­ду­щих бо­лее ин­тен­сив­но про­ис­хо­дя­щи­ми сме­на­ми в ос­нов­ном мно­го­лет­них стеб­ле­вых час­тей» (Хохряков, 1975, с. 103). В кон­це всех че­ты­рех на­прав­ле­ний нам пред­ста­ют од­но­лет­ни­ки – ве­ге­та­тив­ные или ге­не­ра­тив­ные.

Дви­га­ясь вдоль ря­дов, мы кон­ста­ти­ру­ем: от зве­на к зве­ну как бы уча­ща­ют­ся внут­рен­ние рит­мы рас­те­ний – их био­ло­ги­че­ские ча­сы спе­шат по срав­не­нию с хо­дом вре­ме­ни у пред­ше­ст­вен­ни­ков.

Жи­вое ус­ко­ре­ние!

Есть в нем свой азарт – свой за­хва­ты­ваю­щий па­фос.

Воз­ни­ка­ет ис­ку­ше­ние: свя­зать био­ло­гию с кос­мо­ло­ги­ей – уви­деть на раз­ных пла­нах бы­тия про­яв­ле­ние еди­но­го им­пуль­са.

И при­нять этот им­пульс в се­бя.

И пе­ре­жить экс­таз все­об­ще­го ус­ко­ре­ния, до­га­ды­ва­ясь, что жизнь хо­чет быть впе­ре­ди смер­ти – по­сто­ян­но об­го­ня­ет ее.

Для это­го на­до на­стой­чи­во на­ра­щи­вать ско­рость.

Ук­ло­нить­ся от ве­ли­кой гон­ки нель­зя.

 

ДЕРЕВЬЯ И ТРАВЫ

 По­нят­но, что де­ре­вья и тра­вы – две кон­тра­ст­но раз­лич­ные, с хо­ду уз­на­вае­мые, от­ме­чен­ные пе­ча­тью бро­ско­го свое­о­бы­чия жиз­нен­ные фор­мы. Но мнит­ся, что это еще и очень раз­ные эк­зи­стен­ции – рез­ко не­схо­жие ми­ро­чув­ст­во­ва­ния.

Ус­лов­но при­мем идею ме­тем­пси­хо­за.

И нач­нем фи­ло­соф­ски зна­чи­мую иг­ру в пе­ре­во­пло­ще­ния.

Вот я ро­ж­да­юсь в об­ра­зе де­ре­ва – а вот при­ни­маю об­лик тра­вин­ки. Двум ипо­ста­сям мое­го «я» бу­дет труд­но по­нять друг дру­га. Мно­го ли ин­ва­ри­ан­тов у на­ших сис­тем от­сче­та?

Ну да, мы – вы­ра­же­ния од­ной рас­ти­тель­ной сущ­но­сти. Но как она мно­го­ли­ка! Не счесть ее ипо­ста­сей. Од­на­ко вот са­мые зна­ме­ни­тые: ос­той­чи­вое де­ре­во – и зыб­ле­мая бы­лин­ка.

Про­бу­ж­дая в се­бе па­мять де­ре­ва, я вно­ве пе­ре­жи­ваю тя­гу­честь, мед­лен­ность вре­ме­ни. По сво­ей кон­си­стен­ции оно по­хо­же сей­час на вяз­кий мед.

И вдруг оно встре­пе­ну­лось и за­спе­ши­ло!

Это я ото­жде­ст­вил­ся с тра­вой-эфе­ме­рой.

Мо­гу вой­ти и в ду­шу се­к­войи, и в ду­шу гу­си­но­го лу­ка.

У пер­вой вре­мя по­хо­же на веч­ность – у вто­ро­го тя­го­те­ет к мгно­ве­нию.

Что луч­ше?

Вновь об­ра­тим­ся к А. Ф. Ло­се­ву. Урав­ни­вая де­вя­но­сто­лет­не­го стар­ца и трех­го­до­ва­ло­го ре­бен­ка по кри­те­рию пол­но­ты бы­тия, фи­ло­соф пи­шет: «...вре­мен столь­ко, сколь­ко ве­щей» (Лосев, 1991, с. 85).

Фло­ра на­по­ми­на­ет нам об этой по­ли­тем­по­раль­но­сти ми­ра.

Рас­те­ния-мно­го­лет­ни­ки – и рас­те­ния-од­но­лет­ни­ки: кто из них яв­ля­ет­ся эво­лю­ци­он­но бо­лее про­дви­ну­тым?

На­ша ро­до­вая склон­ность к ан­тро­по­мор­физ­му, от­ме­чен­ная еще Ф. Бэ­ко­ном, тол­ка­ет к то­му, что­бы от­дать при­ори­тет мно­го­лет­ни­кам.

Раз­ве мы не стре­мим­ся к дол­го­жи­тель­ст­ву?

Раз­ве не ис­пы­ты­ва­ем пие­тет пе­ред стар­ца­ми?

Эти свои че­ло­ве­че­ские пред­поч­те­ния мы про­еци­ру­ем на при­ро­ду. Нам ка­жет­ся един­ст­вен­но воз­мож­ной на­прав­лен­ность эво­лю­ции от трав к де­ревь­ям.

Или от сла­бо­го к силь­но­му!

Или от пре­хо­дя­ще­го к по­сто­ян­но­му!

Но здесь мы оши­ба­ем­ся.

Пер­вич­ны – де­ре­вья.

Эво­лю­ция име­ет век­тор, об­рат­ный то­му, ко­то­рый ка­жет­ся един­ст­вен­но воз­мож­ным с по­зи­ций как на­ше­го опы­та, так и здра­во­го смыс­ла.

Всё с точ­но­стью до на­обо­рот!

Бле­стя­щие ис­сле­до­ва­ния А. П. Хох­ря­ко­ва не ос­та­ви­ли те­ни со­мне­ния в ис­тин­но­сти та­кой ин­вер­сии.

Вну­ши­тель­ную фи­гу­ру де­ре­ва мы ви­дим в на­ча­ле двух эво­лю­ци­он­ных ли­ний – го­ло­се­мен­ных и по­кры­то­се­мен­ных. Внут­ри по­кры­то­се­мен­ных на­ли­че­ст­ву­ет схо­жий па­рал­ле­лизм: с жиз­нен­ной фор­мы де­ре­ва на­чи­на­ют свое раз­ви­тие и дву­доль­ные, и од­но­доль­ные.

Кра­си­вые реф­ре­ны!

По­ра­зи­тель­ные уни­со­ны!

При оди­на­ко­вом био­ди­зай­не – су­ще­ст­вен­но раз­лич­ное со­дер­жа­ние: свою ка­че­ст­вен­ную спе­ци­фи­ку име­ют и тка­ни, и функ­ции, и ге­но­ти­пы. Но струк­тур­ное ре­ше­ние во всех слу­ча­ях от­зы­ва­ет­ся как бы на один ка­мер­тон!

От­сю­да со­зву­чья.

Или ска­жем так: в раз­ном ма­те­риа­ле во­пло­ща­ет­ся од­на идея – фор­мо­об­ра­зо­ва­ние идет на ос­но­ве од­но­го ар­хе­ти­па.

Де­ре­во – кус­тар­ник – тра­ва: вот ал­го­ритм рас­ти­тель­ной эво­лю­ции. На пла­не­те Зем­ля он вклю­чал­ся не­сколь­ко раз – и все­гда ра­бо­тал без сбоя: в раз­ных ре­гио­нах – и в раз­ные эпо­хи – по­лу­ча­лись, на уров­не га­би­ту­са, оди­на­ко­вые ре­зуль­та­ты.

Ес­ли эту по­сле­до­ва­тель­ность дать в ви­де гра­фи­ка, то мы уви­дим нис­па­да­ние, сни­же­ние: рас­те­ния на всех оз­на­чен­ных на­ми ли­ни­ях за­ко­но­мер­но те­ря­ют в вы­со­те.

Буд­то льнут к зем­ле! По­доб­но Свя­то­го­ру, па­су­ют пе­ред ее тя­гой.

Впро­чем, это чис­то внеш­нее, хо­тя в пла­не субъ­ек­тив­но­го вос­при­ятия впол­не по­нят­ное впе­чат­ле­ние.

Вот ам­пли­ту­да де­ревь­ев, от­ра­жаю­щая их ис­то­рию: от гор­дых ги­ган­тов – до сми­рен­ных стла­ни­ков.

И в па­рал­лель де­ревь­ям – ес­ли дви­гать­ся по тра­ек­то­рии трав: от рос­лых рас­те­ний – до плот­но при­жа­тых к суб­стра­ту ро­зе­ток. А по­том – на том же на­прав­ле­нии – еще ни­же: до ушед­ших под по­верх­ность лу­ко­виц гео­фи­тов.

Це­ле­вая при­чи­на – или ат­трак­тор, в тер­ми­нах си­нер­ге­ти­ки, – яв­но ра­бо­та­ет на умень­ше­ние вы­со­ты.

Гран­ди­за­ция: по­на­ча­лу до­ми­ни­ру­ет эта тен­ден­ция.

Ми­ниа­тю­ри­за­ция: это мы ви­дим на за­клю­чи­тель­ных фа­зах про­цес­са.

Иду­щие вниз кри­вые, ко­то­рые у нас по­лу­чи­лись, не­воль­но ас­со­ции­ру­ют­ся с гра­фи­че­ским пред­став­ле­ни­ем рос­та эн­тро­пии.

Ес­ли умень­ше­ние – зна­чит, убыль сил?

Ес­ли ужа­тие – зна­чит, ос­лаб­ле­ние?

То­гда пе­ред на­ми ско­рее ин­во­лю­ция, чем эво­лю­ция, – по су­ти де­гра­да­ция, вы­ро­ж­де­ние.

Ведь из­мель­ча­ние мы ис­ко­ни свя­зы­ва­ем с чем-то не­га­тив­ным. Ска­жем, с ухуд­ше­ни­ем ро­да.

Опять-та­ки: при­выч­ные сте­рео­ти­пы здесь пе­ре­ста­ют ра­бо­тать.

И сно­ва ре­аль­ность ока­зы­ва­ет­ся зер­каль­но пе­ре­вер­ну­той!

От де­ревь­ев – к травам: это про­гресс, улуч­ше­ние.

Со­кра­ща­ют­ся раз­ме­ры – на­рас­та­ет ви­таль­ность. Эво­лю­ци­он­ная под­виж­ность – пла­стич­ность – гиб­кость: эти ка­че­ст­ва то­же в при­быт­ке.

Ес­ли экс­пли­ци­ро­вать фи­ло­со­фию, со­дер­жа­щую­ся в са­мом ду­хе рас­те­ния, то нет со­мне­ния, что глав­ной и он­то­ло­ги­че­ской, и цен­но­ст­ной ка­те­го­ри­ей здесь бу­дет вер­ти­каль.

По­бег рас­те­ния стре­мит­ся ввысь. Как бы взбе­га­ет к зе­ни­ту! Это пер­вая из­бран­ная и ут­вер­жден­ная им тра­ек­то­рия.

Впо­след­ст­вии по­бег мо­жет на­чать вет­вить­ся под раз­ны­ми уг­ла­ми к оси. Или да­же пе­рей­ти на го­ри­зон­таль­ный рост.

Но вер­ти­каль – до­ми­нан­та!

Мы впра­ве ска­зать о ней так: это глав­ная ко­ор­ди­на­та и для рас­те­ния, и для на­ше­го ду­ха – тут явен наш сущ­но­ст­ный па­рал­ле­лизм.

И.-В. Гё­те го­во­рил: ор­га­ни­че­ский рост по­тен­ци­аль­но бес­ко­не­чен – ме­ру ему кла­дет гра­ви­та­ция. Но толь­ко ли она? Тут очень и очень ве­ро­ят­ны иду­щие из­нут­ри са­мо­ог­ра­ни­че­ния.

Воз­ни­ка­ет ощу­ще­ние: в эво­лю­ции био­морф от де­ре­ва к тра­ве име­ет ме­сто сда­ча вы­со­ты. Од­на­ко ис­тин­ное по­ло­же­ние дел на по­вер­ку опять-та­ки ока­зы­ва­ет­ся про­ти­во­по­лож­ным.

Ес­ли ис­хо­дить из не­по­сред­ст­вен­ных срав­не­ний, то так оно и есть – кто бу­дет воз­ра­жать про­тив оче­вид­но­го? Но от на­гляд­но­го пе­рей­дем к глу­бин­но­му.

По­ли­ме­ри­за­цию А. П. Хох­ря­ков счи­тал ос­нов­ным ме­ха­низ­мом фор­мо­об­ра­зо­ва­ния. Меж­до­уз­лия у зла­ков – ти­пич­ные ме­та­ме­ры. Как у всех трав, они сме­ня­ют­ся очень бы­ст­ро – ка­ж­дую вес­ну свою сту­пен­ча­тую кон­ст­рук­цию злак от­страи­ва­ет за­но­во.

Ря­дом не­то­роп­ко и ос­но­ва­тель­но рас­тет де­ре­во. Ему где-то 70–80 лет.

Мыс­лен­но по­стро­им та­кую це­поч­ку: злак к зла­ку – зве­но к зве­ну – по­ко­ле­ние к по­ко­ле­нию. Пусть в на­шей ус­лов­ной, син­хрон­но по­дан­ной эс­та­фе­те бу­дет 70–80 ге­не­ра­ций.

И что же мы уви­дим?

На­ша мо­дель на­вер­ня­ка ока­жет­ся вы­ше де­ре­ва! 

Ко­неч­но, по­доб­ную ар­гу­мен­та­цию нель­зя счи­тать аб­со­лют­но убе­ди­тель­ной и до­ка­за­тель­ной. Но мы ее при­во­дим для то­го, что­бы по­ка­зать: тра­ва во­все не от­стает от де­ре­ва в рас­ту­че­сти, од­на­ко стра­те­гия у нее дру­гая.

Мы сно­ва вы­хо­дим на те­му убы­ст­ре­ния вре­ме­ни. А. П. Хох­ря­ков пи­шет: «Уси­ле­ние про­цес­са от­ми­ра­ния (смен) при­во­дит к воз­ник­но­ве­нию тра­вя­ни­сто­сти» (Хохряков, 1975, с. 177). Буд­то мы ве­дем ус­ко­рен­ную съем­ку! Про­рас­та­ние – от­ми­ра­ние, сбор­ка – де­мон­таж, взлет – па­де­ние. На фо­не де­ревь­ев че­ре­до­ва­ние этих кад­ров ка­жет­ся мол­ние­нос­ным.

Это раз­бег жиз­ни.

Это пре­дель­ная ин­тен­си­фи­ка­ция ее взаи­мо­дей­ст­вия с кос­мо­сом – на­до взять от не­го как можно боль­ше энер­гии, да­бы транс­фор­ми­ро­вать ее в зи­ж­ди­тель­ные био­то­ки.

А. П. Хох­ря­ко­ва глу­бо­ко вол­но­вал фе­но­ме­н лис­то­па­да.

Это за­ме­ча­тель­ное об­ре­те­ние эво­лю­ции.

Де­ре­во в срав­не­нии с тра­вой край­не кон­сер­ва­тив­но. Ста­рый дуб – и тра­ва-од­но­лет­ник у его ком­ля: раз­ве не яс­но, сколь раз­лич­ны тут сис­те­мы от­сче­та? Но в мо­мент лис­то­па­да об­на­ру­жи­ва­ет­ся их не­три­ви­аль­ная, скры­тая от по­верх­но­ст­но­го взгля­да ин­ва­ри­ант­ность. Ведь что та­кое кро­на ли­ст­вен­но­го де­ре­ва? По су­ти од­но­лет­ник!

Де­ре­во хо­чет дог­нать тра­ву в бы­ст­ро­те сме­ны фаз.

И это ему уда­ет­ся.

Пер­вен­ст­ву­ют в этом со­рев­но­ва­нии тра­вы-эфе­ме­ры. Ко­ро­ток их век. Не бы­ва­ет ко­ро­че! Но по­рой ду­ма­ешь: вот где пол­но­та бы­тия дос­ти­га­ет экс­тре­маль­ных зна­че­ний – миг обо­ра­чи­ва­ет­ся веч­но­стью.

Ты­ся­че­лет­няя ель – и ми­мо­лет­ный гу­си­ный лук: пер­вая по при­зна­кам аро­морф­но­сти от­стает от вто­ро­го.

Рет­ро­спек­ти­ва рас­ти­тель­ной эво­лю­ции яв­ля­ет из се­бя за­хва­ты­ваю­щее зре­ли­ще. Сколь свое­о­быч­на рас­крут­ка спи­ра­ли! На­чи­на­ет­ся она за­мед­лен­ным раз­во­ра­чи­ва­ни­ем – а по­том не­ос­та­но­ви­мо до­хо­дит до не­ис­то­вых ско­ро­стей.

Пе­ре­да­ча эс­та­фе­ты со­про­во­ж­да­ет­ся обя­за­тель­ным уве­ли­че­ни­ем тем­па. Яр­кая, кра­си­вая, вдох­но­вен­ная про­грес­сия!

Вер­нем­ся од­на­ко к во­про­су: кто пер­вым вы­шел на дис­тан­цию?

В бо­та­ни­ке дол­гое вре­мя счи­та­лась не­ос­по­ри­мой так на­зы­вае­мая ра­на­лие­вая тео­рия. Она ут­вер­жда­ла пер­вич­ность трав и вто­рич­ность де­ревь­ев. Е. Кор­нер про­ти­во­пос­та­вил ей свою дурь­ян-тео­рию. В ней обос­но­вы­ва­ет­ся ход раз­ви­тия от де­ревь­ев к тра­вам.

Как ви­дим, стрел­ка смыс­ла мо­жет ме­нять по­ло­же­ние в на­уч­ных дис­кус­си­ях на 180 гра­ду­сов – по­на­ча­лу это шо­ки­ру­ет, но по­том по­ни­ма­ешь: глу­би­на про­бле­мы ве­дет к ме­то­до­ло­ги­че­ской не­оп­ре­де­лен­но­сти – за­вя­зы­ва­ют­ся ан­ти­но­мии, до­во­ды стал­ки­ва­ют­ся с контр­до­во­да­ми. Эту ост­рую си­туа­цию мы толь­ко что про­наб­лю­да­ли.

А. П. Хох­ря­ков бе­зо­го­во­роч­но встал на сто­ро­ну Е. Кор­не­ра. Он уточ­нил и раз­вил ее. Ес­ли Е. Кор­нер вдох­нов­лял­ся эк­зо­тич­ным дурь­я­ном, зав­ле­каю­щим птиц свои­ми яр­ки­ми арил­лу­са­ми, то та­кой от­прав­ной точ­кой для А. П. Хох­ря­ко­ва ста­ла ксан­тор­рея: с ее пред­ка­ми он свя­зы­вал на­чаль­ную сту­пень в эво­лю­ции ли­лие­цвет­ных.

Ха­рак­тер­ное де­ре­во!

На­ше­му взо­ру пред­ста­ет стол­по­об­раз­ный ствол, буд­то уку­тан­ный вой­ло­ком, – он воз­но­сит вверх ку­пы ли­сть­ев, по­хо­жих на коч­ки. Имен­но на коч­ки! Слов­но их ото­рва­ли от зем­ли – и взмет­ну­ли на вы­со­ту.

Сход­ст­во это от­нюдь не по­верх­но­ст­ное. Эво­лю­ци­он­ная пер­спек­ти­ва здесь та­кая: ку­пы ли­сть­ев, ана­ло­гич­ные тем, ко­то­рые мы толь­ко что ви­де­ли у ксан­тор­реи, од­на­ж­ды опус­тят­ся вниз. Как бы при­зем­лят­ся! Это точ­но рас­счи­тан­ные ша­ги эво­лю­ции. По­доб­ный сце­на­рий не­од­но­крат­но про­иг­ры­вал­ся в раз­ных так­со­нах. У ксан­тор­реи не­ма­ло очень и очень по­хо­жих на нее дуб­ле­ров. Это чис­то кон­вер­гент­ное двой­ни­че­ст­во.

Ксан­тор­рея яв­ля­ет нам не­что ти­пич­ное, мо­дуль­ное. Она без вся­ко­го эпи­гон­ст­ва на­хо­дит и реа­ли­зу­ет ре­ше­ние, к ко­то­ро­му не­за­ви­си­мо друг от дру­га уже не раз при­хо­ди­ли ее пред­ше­ст­вен­ни­ки. Не бу­ду­чи пер­во­от­кры­ва­те­лем, ксан­тор­рея во­пло­ти­ла уже из­вест­ную идею с осо­бым бле­ском – аде­к­ват­но и чис­то. Она не толь­ко ни­че­го не ис­ка­зи­ла в пер­во­об­ра­зе, но как бы бро­си­ла на не­го но­вый свет, уси­лив и под­черк­нув глав­ные чер­ты.

Мы гля­дим сей­час на де­ре­во, ко­то­рое на­зы­ва­ют па­хи­ка­уль­ным, – вот его ти­пич­ные чер­ты: тол­стый ствол – без­уко­риз­нен­ная пря­миз­на – от­сут­ст­вие ветв­ле­ния. Имен­но па­хи­ка­уль­ные де­ре­вья да­ли тол­чок раз­ви­тию ар­хи­тек­тур­ной био­ни­ки. Пря­мое под­ра­жа­ние им – ко­лон­ны древ­них хра­мов.

Рас­ти­тель­ная жизнь сра­зу вски­ну­лась к не­бу. Буд­то зем­ля за­фон­та­ни­ро­ва­ла пря­мы­ми и вы­со­ки­ми ство­ла­ми! По­том на­пор ос­лаб? Не со­всем так. Но рас­пре­де­ле­ние энер­гии – управ­ле­ние ею – яв­но пре­тер­пе­ли из­ме­не­ния.

Сей­час мы бу­дем го­во­рить о рас­те­ни­ях обоб­щен­но. Без ви­до­вой кон­кре­ти­за­ции. Паль­ма как та­ко­вая – ага­ва как та­ко­вая: на­ше вни­ма­ние за­дер­жит­ся на внеш­них, но сущ­но­ст­ных при­зна­ках.

Та­ко­вы­ми яв­ля­ют­ся очер­та­ния.

Что та­кое кон­ту­ры, аб­ри­сы?

Это про­ри­со­ван­ные эй­до­сы – их си­лу­эт­ное вы­ра­же­ние.

Это то, что де­ла­ет рас­те­ние сра­зу уз­на­вае­мым, – да­же ес­ли для со­зер­ца­ния нам дос­туп­на лишь его тень.

Пусть  на на­шем эк­ра­не про­пе­ча­та­ет­ся изящ­ный си­лу­эт паль­мы.

Мы ви­дим, как ее ствол втя­ги­ва­ет­ся в зем­лю – буд­то кро­на на лиф­те дви­жет­ся вниз.

И что же?

Те­перь нам яв­лен си­лу­эт ага­вы!

За­ме­ча­тель­ная ме­та­мор­фо­за, про­изо­шед­шая в на­шем те­ат­ре те­ней, ка­жет­ся ска­зоч­ной. На вас по­вея­ло по­эзи­ей пре­вра­ще­ний? Од­но­вре­мен­но это и фан­та­сти­ка, и но­мо­ге­нез – эво­лю­ция на ос­но­ве за­ко­но­мер­но­стей. По­доб­ный спуск кро­ны – ее своео­быч­ное за­зем­ле­ние – имел ме­сто в не­сколь­ких так­со­нах.

Вот как эту те­му варь­и­ру­ют пан­да­но­цвет­ные.

При­ро­да ес­ли и по­вто­ря­ет­ся, то все­гда с прив­не­се­ни­ем но­вых нот – бу­к­валь­но­го ко­пи­ро­ва­ния она не лю­бит.

Смот­ри­те: пра­щур пан­да­ну­са на­чи­на­ет вет­вить­ся – мас­са как бы от­ка­чи­ва­ет­ся из осе­во­го ство­ла, что при­во­дит к его по­сле­до­ва­тель­но­му утон­че­нию. Со­всем дру­гой кон­тур! Де­ре­во по­ка не те­ря­ет в тя­же­сти – да­бы под­дер­жать его, из­ме­ня­ют свою функ­цию при­да­точ­ные кор­ни: они транс­фор­ми­ру­ют­ся в под­пор­ки, по­хо­жие на хо­ду­ли.

Ве­ли­ко­леп­ная опор­ная кон­ст­рук­ция! Она ра­бо­та­ет не толь­ко на вет­ви­стый ствол, но пре­ж­де все­го на кро­ну, ко­то­рая про­из­во­дит оше­ло­ми­тель­ное впе­чат­ле­ние. На­звать уви­ден­ное фи­то­па­ра­док­сом? Имен­но так. Ведь мы вновь ли­це­зре­ем вы­со­ко воз­не­сен­ную над зем­лей коч­ку. На­блю­дать ее в со­стоя­нии па­ре­ния – пра­во, тут есть что-то чудесное.

Коч­ка на пье­де­ста­ле!

Та­ко­го не за­бу­дешь.

Даль­ней­шие ша­ги эво­лю­ции лег­ко пред­ска­зать: вы­сот­ная коч­ка пре­тер­пит за­ни­же­ние – не­ми­нуе­мо со­при­кос­нет­ся с по­верх­но­стью зем­ли – по­том око­па­ет­ся в поч­ве.

Об­ра­тим­ся к дос­точ­ти­мо­му се­мей­ст­ву зла­ков. Кто от­кры­ва­ет длин­ную ше­рен­гу этих строй­ных, все­гда под­тя­ну­тых рас­те­ний? Бам­бу­ки! Осе­вые по­бе­ги у них де­ре­вя­ни­стые. Это ка­че­ст­во кор­ре­ли­ру­ет с при­ми­тив­но­стью дан­ной три­бы. Все та же про­грам­ма дей­ст­ву­ет и здесь: вы­со­та убы­ва­ет – ви­таль­ность при­бы­ва­ет.

Оче­вид­но, в пе­ре­хо­де от де­ревь­ев к тра­вам клю­че­вую роль сыг­ра­ла не­оте­ния – свое­об­раз­ное воз­вра­ще­ние к ис­то­кам, за­держ­ка раз­ви­тия. Но уп­ро­ще­ние в его от­ри­ца­тель­ном ас­пек­те здесь ис­клю­че­но: ор­га­низм удер­жи­ва­ет все по­зи­ти­вы сво­его опы­та – от­ка­зы­ва­ет­ся лишь от из­жив­ших се­бя, за­ве­до­мо ус­та­рев­ших ре­ше­ний. Мы впра­ве со­от­не­сти тра­вин­ку с од­но­го­дич­ным по­бе­гом де­ре­ва. Оно не за­хо­те­ло взрос­леть – сбро­си­ло бре­мя спе­циа­ли­за­ции.

Тра­вы омо­ло­ди­ли био­сфе­ру.

Вер­ну­ли ее в дет­ст­во!

При этом не толь­ко со­хра­ни­ли, но и ум­но­жи­ли муд­рость эво­лю­ции.

 

ЭТЮДЫ НА ТЕМЫ АНДРЕЯ ХОХРЯКОВА

1. Ар­хе­тип ле­ст­ни­цы

 Ар­хе­тип ле­ст­ни­цы раз­но­об­раз­но реа­ли­зу­ет­ся и в эво­лю­ции, и в мор­фо­ло­гии рас­те­ний.

Эво­лю­ция по­хо­жа на ле­ст­нич­ный марш. Прав­да, спи­раль­но за­кру­чен­ный, с бо­ко­вы­ми от­ветв­ле­ния­ми. Ка­ж­дая сту­пень – яр­кий аро­мор­фоз.

Ле­ст­ни­ца в ор­га­ни­за­ции рас­те­ния про­яв­ля­ет­ся мно­го­крат­но.

Вес­ной так ра­ду­ют взгляд зе­ле­ные ле­сен­ки хво­щей! Они ка­жут­ся де­ко­ра­ци­ей из вол­шеб­ной сказ­ки. В ие­рар­хии меж­до­уз­лий от­ра­зил­ся столь зна­чи­мый для А. П. Хох­ря­ко­ва за­кон по­ли­ме­ри­за­ции.

А вот вайя па­по­рот­ни­ка. То­же ле­сен­ка! Но уже со­всем дру­гой кон­ст­рук­ции. Од­на­ко и за этим ре­ше­ни­ем сто­ит за­кон по­ли­ме­ри­за­ции.

Рас­те­ние но­ро­вит свою ле­ст­ни­цу упе­реть пря­мо в зе­нит.

Оно го­то­во вый­ти в кос­мос.

И уст­ре­мить­ся в бес­ко­неч­ность!

Это­му пре­пят­ст­ву­ют раз­лич­ные сдер­жи­ваю­щие фак­то­ры – и не толь­ко внеш­ние, ти­па си­лы тя­же­сти или вы­со­ты ат­мо­сфе­ры, но и внут­рен­ние, им­ма­нент­ные.

Де­ло в том, что на­чаль­ные зве­нья ле­ст­ни­цы по­сте­пен­но ис­че­за­ют из ви­ду: или вклю­ча­ют­ся в эм­брио­ге­нез, час­то пре­тер­пе­вая при этом со­кра­ще­ние, сжа­тие, или от­ми­ра­ют во­об­ще.

Од­на­ко ут­ра­чен­ное ком­пен­си­ру­ет­ся. При­чем с лих­вой! Де­ла­ет­ся это с по­мо­щью над­ста­вок.

Сей­час мы вве­ли край­не важ­ное для эво­лю­ци­он­ной кон­цеп­ции А. П. Хох­ря­ко­ва по­ня­тие.

Вот что у на­ше­го ав­то­ра мы мо­жем про­честь о са­гов­ни­ках: «Се­мен­ная ста­дия у них воз­ник­ла как над­став­ка над до­се­мен­ной» (Хохряков, 1975, с. 19).

Эта над­став­ка – ре­зуль­тат аро­мор­фо­за.

Эво­лю­ци­он­ная ле­ст­ни­ца не мо­но­тон­на! Ка­ж­дая сту­пень тут свя­за­на с об­ре­те­ни­ем но­во­го ка­че­ст­ва. Жизнь под­ни­ма­ет­ся вверх кру­то, ре­ши­тель­но. Мыс­лен­но мы ви­дим не плав­ный пан­дус, а че­ре­ду дис­крет­ных уров­ней: подъ­е­мы на них – скач­ки. Их и на­зы­ва­ют  аро­мор­фо­за­ми.

А. П. Хох­ря­ков пи­шет: «Оче­вид­но, нит­ча­тая или пла­стин­ча­тая про­то­не­ма мхов – сви­де­тель­ст­во их про­ис­хо­ж­де­ния от со­от­вет­ст­вую­ще­го ти­па во­до­рос­лей, на тал­ло­ме ко­то­рых поч­ки и про­из­во­ди­мые ими лис­то­сте­бель­ные струк­ту­ры воз­ник­ли так же в ка­че­ст­ве над­став­ки» (Хохряков, 1975, с. 45). За эти­ми сло­вами ри­су­ет­ся сту­пен­ча­тая пи­ра­ми­да. Быть мо­жет, это са­мый точ­ный геш­тальт эво­лю­ции – аде­к­ват­ное пред­став­ле­ние ее сущ­но­сти.

Вот ряд рас­ти­тель­ных струк­тур: од­но­кле­точ­ная – нит­ча­тая – пла­стин­ча­тая – лис­то­сте­бель­ная. Пе­ред на­ми не что иное, как се­рия аро­морф­ных над­ста­вок! Так и хо­чет­ся ска­зать: во­ля к со­вер­шен­ст­во­ва­нию вы­страи­ва­ет эту ди­на­мич­ную, це­ле­ст­ре­ми­тель­ную, глу­бо­ко за­ко­но­мер­ную по­сле­до­ва­тель­ность.

Про­дол­жим подъ­ем.

Ди­п­ло­ид­ное опер­лось на ар­хе­го­ни­аль­ное!

Бла­го­да­ря это­му бы­ла ра­ди­каль­но уси­ле­на энер­ге­ти­ка жиз­ни. На ка­ж­дой но­вой сту­пе­ни мы ви­дим та­кое уси­ле­ние.

При­ве­дем еще од­ну ци­та­ту из А. П. Хох­ря­ко­ва: «С точ­ки зре­ния био­ге­не­ти­че­ско­го за­ко­на, спо­ро­фит­ная фа­за у мхов – над­ста­воч­ная и пред­став­ля­ет со­бой но­во­об­ра­зо­ва­ние, на ос­но­ве ко­то­ро­го раз­ви­лись все дру­гие выс­шие рас­те­ния» (Хохряков, 1975, с. 45).

А. Эйн­штейн ощу­щал се­бя стоя­щим на пле­чах ги­ган­тов.

По­доб­ная пре­ем­ст­вен­ность – опо­ра но­во­го на ста­рое – яв­ля­ет­ся за­ко­ном жиз­ни в це­лом.

Про­грес­сив­ные бы­лин­ки сто­ят на пле­чах ар­ха­ич­ных де­ревь­ев. На­деж­ный оп­лот!

Сход­ные над­став­ки воз­ни­ка­ют при сход­ной эко­ло­гии.

Лиа­ны, стла­ни­ки – ори­ги­наль­ные над­став­ки.

Изу­ми­тель­ной над­став­кой – как бы фла­гом, под­ня­тым на пи­ке эво­лю­ции, – яв­ля­ет­ся цве­ток.

Ме­ха­низм над­ста­вок мо­жет ра­бо­тать в со­пря­же­нии с ме­ха­низ­мом не­оте­нии. Вто­рая го­то­вит ба­зис для пер­вой. Как бы ос­во­бо­ж­да­ет ме­сто. Сколь ре­зуль­та­тив­но взаи­мо­до­пол­не­ние двух фак­то­ров!

За­кон­че­но ли воз­ве­де­ние зе­ле­ной ле­ст­ни­цы?

Тол­чок к над­строй­ке оче­ред­ных сту­пе­ней – по­рой не­пред­ска­зуе­мых, а по­то­му и эмерд­жент­ных – не­ред­ко да­ют рез­кие из­ме­не­ния эко­ло­ги­че­ской об­ста­нов­ки.

Мы не за­стра­хо­ва­ны от по­тря­се­ний.

В том чис­ле и от ан­тро­по­ген­ных ка­та­ст­роф.

Са­мо­ли­к­ви­да­ция че­ло­ве­че­ст­ва вы­зо­вет мо­би­ли­за­цию фи­то­сфе­ры? Эта пер­спек­ти­ва тра­гич­на для Homo sapiens – од­на­ко уте­ши­тель­на для жиз­ни в це­лом.

Вот во­прос, пе­ре­во­дя­щий нас в об­ласть фан­та­сти­ки, но от­нюдь не аб­сурд­ный: а вдруг но­вой над­став­кой для рас­те­ний бу­дет ра­зум?

 

 2. Эс­те­ти­ка фор­мы

 Гео­гра­фия рас­те­ний – и их мор­фо­ло­гия; вни­ма­ние к эко­ло­ги­че­ской об­ста­нов­ке – и ак­цент на струк­тур­ных мо­мен­тах: ес­ли обыч­но эти под­хо­ды и ин­те­ре­сы ра­зоб­ще­ны, то у А. П. Хох­ря­ко­ва они взаи­мо­про­ни­за­ют друг дру­га.

За­ме­ча­тель­ный син­тез реф­лек­си­ру­ет­ся и за­кре­п­ля­ет­ся в по­ня­тии жиз­нен­ной фор­мы. Вве­ден­ное Э. Вар­мин­гом в 1884 г., оно по­лу­ча­ет у А. П. Хох­ря­ко­ва но­вую ог­ран­ку – обо­га­ща­ет­ся но­вой се­ман­ти­кой.

Влия­ние внеш­ней сре­ды – и ав­то­ген­ные фак­то­ры: опять-та­ки вме­сто тра­ди­ци­он­ной ан­ти­те­ти­ки мы ви­дим у А. П. Хох­ря­ко­ва глу­бин­ную до­пол­ни­тель­ность.

Он чтил Ж. Б. Ла­мар­ка – но ис­пы­ты­вал пие­тет и пе­ред К. Бэ­ром, Э. Ко­пом, А. Кёл­ли­ке­ром.

Жиз­нен­ная фор­ма – это га­би­тус рас­те­ния.

Это то, как оно впи­са­но или ври­со­ва­но в ок­ру­жаю­щее про­стран­ст­во, – зо­на пря­мо­го ин­фор­ма­ци­он­но-энер­ге­ти­че­ско­го взаи­мо­дей­ст­вия с ним.

Это – по удач­но­му вы­ра­же­нию в од­ной из со­вме­ст­ных с М. Т. Ма­зу­рен­ко ра­бот – экс­прес­сия рас­те­ния: вы­яв­ле­ние на­ру­жу – че­рез не­по­сред­ст­вен­но вос­при­ни­мае­мый об­лик – его сущ­но­сти.

По­ня­тие жиз­нен­ной фор­мы эс­те­ти­че­ски зна­чи­мо. Оно апел­ли­ру­ет к на­шей чув­ст­вен­но­сти. В нем есть гё­тев­ский дух.

Жиз­нен­ная фор­ма ин­фор­ма­тив­на. В ней от­ра­зи­лись:

об­раз жиз­ни рас­те­ния;

– его фи­ло­ге­ния

Что-то тек­сто­вое есть в био­мор­фе. Ее мож­но чи­тать и ин­тер­пре­ти­ро­вать.

Бо­та­ни­ки раз­ли­ча­ют в рас­те­нии ве­ге­та­тив­ные и ге­не­ра­тив­ные час­ти.

Со­ма и цве­ток: это еди­ное – и вме­сте с тем раз­лич­ное. От­но­си­тель­ная ав­то­но­мия тут на­ли­цо. На оп­ре­де­лен­ных уча­ст­ках эво­лю­ции воз­мож­но не­за­ви­си­мое раз­ви­тие по од­но­му из па­ра­мет­ров – при не­из­мен­но­сти вто­ро­го. Вот ти­пич­ная си­туа­ция: цве­ты транс­фор­ми­ру­ют­ся – жиз­нен­ная фор­ма ос­та­ет­ся по­сто­ян­ной.

От­сю­да  за­ко­но­мер­ный вы­вод, сде­лан­ный А. П. Хох­ря­ко­вым: ви­дов боль­ше, чем жиз­нен­ных форм.

Всту­пая в про­ти­во­ре­чие с тра­ди­ци­ей, вос­хо­дя­щей к К. Лин­нею, А. П. Хох­ря­ков счи­та­ет, что ве­ду­щая роль в эво­лю­ции при­над­ле­жит не ге­не­ра­тив­ной, а ве­ге­та­тив­ной со­став­ляю­щей рас­те­ния. Ар­гу­мен­та­ция убе­ди­тель­на – имен­но строе­ние те­ла «яв­ля­ет­ся энер­ге­ти­че­ской ос­но­вой рас­те­ния» (Хохряков, 1975, с. 47).

Со­ма кон­так­ти­ру­ет с кос­мо­сом.

Со­ма – как чу­до­дей­ст­вен­ный пре­об­ра­зо­ва­тель: сол­неч­ный свет ста­но­вит­ся в ней зе­ле­ной пло­тью.

Со­ма эво­лю­цио­ни­ру­ет пре­ж­де все­го в на­прав­ле­нии по­вы­ше­ния КПД имен­но этой уни­каль­ной, креа­тив­ной, во­ис­ти­ну судь­бо­нос­ной для пла­не­ты Зем­ля функ­ции.

Под­час в он­то­ге­не­зе рас­те­ния че­ре­ду­ют­ся не­сколь­ко жиз­нен­ных форм.

Яр­кий при­мер здесь да­ют мхи. Нит­ча­тая про­то­не­ма – лис­то­сте­бель­ные оси – раз­ви­ваю­щие­ся на них спо­ро­фи­ты: это три не­схо­жих, га­би­ту­аль­но рез­ко раз­лич­ных ипо­ста­си од­ной сущ­но­сти.

По­доб­ная мно­го­ли­кость на­блю­да­ет­ся и у цвет­ко­вых рас­те­ний. Так, по­лы­ни мо­гут пред­стать пе­ред на­ми в раз­ных жиз­нен­ных фор­мах: вот стерж­не­кор­не­вая од­но­ос­ная – вот по­лу­кус­тар­нич­ко­вая – вот кус­тар­нич­ко­вая.

Жиз­нен­ные фор­мы за­да­ют раз­но­об­ра­зие фи­то­сфе­ры, обес­пе­чи­вая бо­гат­ст­во эс­те­ти­че­ских впе­чат­ле­ний, по­лу­чае­мых от нее.

Пред­ста­ви­те­ли очень и очень да­ле­ких друг от дру­га так­со­нов не­ред­ко об­ле­ка­ют­ся в сход­ные био­мор­фы – имеют од­ну и ту же экс­прес­сию.

Уни­со­ны па­рал­ле­лиз­мов!

Риф­мы кон­вер­ген­ций!

Пе­ре­клич­ка форм ука­зу­ет на но­мо­ге­нез. Он мо­жет иметь как внеш­ние, так и внут­рен­ние при­чи­ны.

Од­но­доль­ный во­до­крас – и дву­доль­ная ку­быш­ка: по су­ти оди­на­ко­во они на­кла­ды­ва­ют свои ли­стья на вод­ное зер­ка­ло. Об­щая эко­ло­гия пре­до­пре­де­ля­ет сход­ст­во кон­ст­рук­тив­ных ре­ше­ний.

Од­на­ко в дру­гих слу­ча­ях кон­вер­ген­ция обу­слав­ли­ва­ет­ся дей­ст­ви­ем не­из­вест­ных нам им­ма­нент­ных фак­то­ров.

Два ря­да рас­те­ний – од­но­доль­ные и дву­доль­ные: под­час ка­жет­ся, что один под­став­ля­ет зер­ка­ло дру­го­му – сход­ст­ва ра­зи­тель­ные. А. П. Хох­ря­ков от­но­сил их ис­клю­чи­тель­но за счет кон­вер­ген­ции. Как мас­штаб­но она про­яв­ля­ет­ся в двух этих ли­ни­ях!

Бро­сим свой взгляд на од­но­доль­ную дио­ско­рею. Она от­хо­дит от ка­но­на сво­его клас­са – ос­лож­ня­ет нов­ше­ст­вом клас­си­че­ское ду­го­вид­ное жил­ко­ва­ние. За­чем ей по­тре­бо­ва­лись ана­ста­мо­зы? Со­еди­няя жил­ки пер­во­го по­ряд­ка, они де­ла­ют лист сет­ча­тым – пре­дель­но сбли­жа­ют его с ли­сть­я­ми дву­доль­ных.

Ка­кое от­но­ше­ние к этой кра­си­вой кон­вер­ген­ции име­ет сре­да?

На­до ли здесь ис­кать при­спо­со­би­тель­ный смысл?

Ду­ма­ет­ся, мы име­ем де­ло с чис­той иг­рой форм. Она са­мо­цен­на.

Ана­ло­гич­ный при­мер: у дву­доль­ных лю­ти­ков ино­гда встре­ча­ют­ся од­но­доль­ные про­ро­ст­ки. Бу­дем здесь ис­кать фи­ле­ти­че­ские свя­зи? На­прас­ное де­ло! Нам яв­ле­на кон­вер­ген­ция как та­ко­вая.

Вот еще слу­чай кон­вер­ген­ции – есть в нем сво­еоб­раз­ная по­эзия. Гор­тен­зия – и ка­ли­на: крае­вые сте­риль­ные цве­ты соз­да­ют у этих рас­те­ний сход­ное об­рам­ле­ние. Очень и очень раз­ные так­со­ны – а де­ко­ра­тив­ное ре­ше­ние иден­тич­ное.

Это на­стро­ен­ность на од­ну ху­дож­ни­че­скую идею?

И во­пло­ще­ние ее в раз­лич­ном суб­стра­те?

Как­ту­сы – мо­ло­чаи – лас­тов­не­вые: ин­ва­ри­ан­том тут яв­ля­ет­ся сук­ку­лент­ность. Ти­пич­но кон­вер­гент­ное взаи­мо­по­до­бие!

Ве­ли­кие мас­те­ра фор­мо­об­ра­зо­ва­ния, рас­те­ния не да­ют от­дох­нуть взгля­ду – не­из­быв­но ра­ду­ют его сво­ей рас­ко­ван­ной, по­рой рис­ко­ван­ной, бес­ко­неч­но ва­риа­тив­ной, час­то экс­пе­ри­мен­таль­ной и аван­гард­ной, но вме­сте с тем все­гда за­ко­но­мер­ной – да­же в са­мых дерз­ких но­ва­ци­ях – кра­со­той.

Фор­ма!

Кто ска­зал, что это не­что по­верх­но­ст­ное?

Ну да, она ог­ра­ни­че­на по­верх­но­стью, от­де­ляю­щей ее от сре­ды. Это дву­мер­ная плос­кость, раз­но­об­раз­но про­ги­баю­щая­ся, вы­ги­баю­щая­ся, сги­баю­щая­ся – то­по­ло­гия тут не­ис­чер­пае­ма. А дву­мер­ность – в смыс­лах сво­их – без­дон­на. На по­вер­ку – в се­ман­ти­че­ских се­че­ни­ях – фор­ма n-мер­на! Че­рез нее се­бя про­яв­ля­ет и за­яв­ля­ет кос­ми­че­ская ор­га­ни­зо­ван­ность.

Кос­мос оформ­лен.

Жи­вая фор­ма вос­про­из­во­дит, мо­де­ли­ру­ет, раз­ви­ва­ет ми­ро­вую упо­ря­до­чен­ность и струк­тур­ность.

Вспом­ним ас­т­ру или ро­маш­ку: сим­мет­рия из­лу­че­ния оди­на­ко­ва у цве­тов и звезд.

Вспом­ним, что Пи­фа­гор из­ла­гал свое уче­ние о гар­мо­нии сфер, де­мон­ст­ри­руя уче­ни­кам раз­ре­зан­ную лу­ко­ви­цу.

Вспом­ним, что в изу­ми­тель­ных спи­ра­лях фил­ло­так­си­са – как в не­обыч­ных био­ло­ги­че­ских зер­ца­лах – от­ра­зи­лись даль­ние га­лак­ти­ки.

Фор­мы рас­те­ний пред­ва­ря­ют сти­ли и на­прав­ле­ния ис­кус­ст­ва.

Клас­си­цизм ли­лии – го­ти­ка стре­ло­ли­ста – мо­дерн ор­хи­деи! Ана­ло­гий – и не толь­ко по­эти­че­ских, но и эв­ри­сти­че­ских – тут мас­са.

Хо­чу осо­бо от­ме­тить: при экс­тре­маль­ных ус­ло­ви­ях сре­ды жиз­нен­ная фор­ма ока­зы­ва­ет­ся уди­ви­тель­но со­звуч­ной эс­те­ти­ке экс­прес­сио­низ­ма. Ка­кие на­пря­же­ния! Во­ля к бы­тию на­хо­дит в био­мор­фе аде­к­ват­ное, за­хва­ты­ваю­щее сво­ей под­лин­но­стью вы­ра­же­ние.

Рус­ская фи­ло­ло­гия про­сла­ви­лась не­ко­гда го­ни­мой, а ны­не ка­но­ни­зи­ро­ван­ной «фор­маль­ной шко­лой». На­зо­вем име­на Б. М. Эй­хен­бау­ма, В. Б. Шклов­ско­го, Ю. Н. Ты­ня­но­ва.

Сколь ни стран­ным по­ка­жет­ся на­ше сбли­же­ние, но А. П. Хох­ря­ков – на сво­ей бо­та­ни­че­ской сте­зе – тя­го­те­ет к схо­же­му ти­пу мыш­ле­ния. Тут име­ет­ся не­кая па­ра­диг­маль­ная, ус­коль­заю­щая от точ­ных де­фи­ни­ций общ­ность.

А. П. Хох­ря­ков –  не­со­мнен­ный фор­ма­лист.

От­сю­да глу­бин­ная со­дер­жа­тель­ность его тео­ре­ти­че­ских взгля­дов.

 

 3. Век­тор эво­лю­ции

       О том, на­сколь­ко да­ле­ки про­бле­мы эво­лю­ции от раз­ре­ше­ния, сви­де­тель­ст­ву­ет воз­мож­ность аль­тер­на­тив­ных – диа­мет­раль­но про­ти­во­по­лож­ных – ги­по­тез и мо­де­лей.

      Кто от ко­го про­ис­хо­дит – од­но­доль­ные от дву­доль­ных или дву­доль­ные от од­но­доль­ных?

      Обе кон­цеп­ции име­ют убе­ж­ден­ных сто­рон­ни­ков. С двух сто­рон зву­чит ин­те­рес­ная ар­гу­мен­та­ция.

    Цве­ток маг­но­лии счи­та­ет­ся са­мым ар­ха­ич­ным и при­ми­тив­ным. От­сю­да кон­цеп­ция: это точ­ка от­сче­та в раз­ви­тии цвет­ка как та­ко­во­го – од­но­доль­ные и дву­доль­ные тут бе­рут­ся вку­пе.

      Про­во­дя не­пре­лож­ную диф­фе­рен­циа­цию, А. П. Хох­ря­ков вы­сту­пал с ре­ши­тель­ной кри­ти­кой этой по­зи­ции.

      Сход­ст­во цве­тов од­но­доль­ных и дву­доль­ных уче­ный от­но­сил ис­клю­чи­тель­но на счет кон­вер­ген­ции. Пря­мой фи­ле­ти­че­ской свя­зи ме­ж­ду дву­мя так­со­на­ми нет. Как ес­ли бы они раз­ви­ва­лись на раз­ных пла­не­тах!

      Срав­ним сле­дую­щие груп­пы рас­те­ний: 

 

Двудольные Однодольные
Кувшинковые Болотниковые
Мениспермовые Диоскорейные
Перечные Ароидные

 

      Сход­ст­во ра­зи­тель­ное! Но род­ст­во от­сут­ст­ву­ет на­чис­то. Нель­зя од­ну груп­пу вы­во­дить из дру­гой.

     Вот при­ме­ры та­ко­го вы­во­да – мы све­дем вме­сте не­сколь­ко ги­по­тез, воз­во­дя­щих ге­не­зис од­но­доль­ных к дву­доль­ным:

                         

Кувшинковые – Болотниковые
Лютиковые – Болотниковые 
Барбарисовые – Лилейные 
Перечные – Ароидные 

     

      Пред­по­ла­га­ет­ся, что на­зван­ные здесь груп­пы од­но­доль­ных – ро­до­на­чаль­ни­ки клас­са. На ка­кой ос­но­ве А. П. Хох­ря­ков от­вер­га­ет все эти по­строе­ния? Он ис­поль­зу­ет – как аб­со­лют­ный и без­ус­лов­ный кри­те­рий – свое клю­че­вое тео­ре­ти­ко-ме­то­до­ло­ги­че­ское кре­до: все­гда и всю­ду – на всех на­прав­ле­ни­ях рас­ти­тель­ной эво­лю­ции – исходна дре­вес­ная фор­ма.

     Од­на­ко ни у бо­лот­ни­ко­вых, ни у дио­ско­рей­ных, ни у аро­ид­ных во­об­ще де­ре­во от­сут­ст­ву­ет как жиз­нен­ная фор­ма. Их ни­как нель­зя счи­тать пер­вич­ны­ми.

      А. П. Хох­ря­ков вы­дви­га­ет соб­ст­вен­ную кон­цеп­цию – вот ее суть:

       – од­но­доль­ные и дву­доль­ные фи­ло­ге­не­ти­че­ски не свя­за­ны друг с дру­гом;

       – ве­ро­ят­но их не­за­ви­си­мое про­ис­хо­ж­де­ние от го­ло­се­мен­ных;

       – на роль пред­ков мо­гут пре­тен­до­вать рас­те­ния ти­па са­гов­ни­ков;

       – воз­мож­но, сре­ди них бы­ла груп­па, к ко­то­рой вос­хо­дят и од­но­доль­ные, и дву­доль­ные.

      Ес­ли мо­но­фи­лия все же име­ла ме­сто, то здесь она ра­ди­каль­но уг­луб­ля­ет­ся во вре­ме­ни – по­кры­то­се­мен­ные во­шли в био­сфе­ру Зем­ли по двум ав­то­ном­ным пу­тям. Пе­ре­клич­ки ме­ж­ду ни­ми – след­ст­вие но­мо­ге­не­за.

      Ро­ди­ной од­но­доль­ных А. П. Хох­ря­ков счи­та­ет Юж­ное по­лу­ша­рие. Это бы­ла про­пе­чен­ная Солн­цем зем­ля Ав­ст­ра­лии или Тас­ма­нии?

      Эко­ло­гия де­ла­ет по­нят­ной ксе­ро­морф­ность пер­вых од­но­доль­ных.

      Про­сле­дим ос­нов­ные эта­пы их эво­лю­ции.

     Дви­га­ясь вслед за ксе­ро­фи­та­ми, мы ох­ва­тим ши­ро­кий диа­па­зон форм: вот па­хи­ка­уль­ные де­ре­вья – вот на­зем­ные ро­зет­ки – вот око­пав­шие­ся клуб­ни. Соз­да­ет­ся ощу­ще­ние, что Мать Гея сдер­жи­ва­ет по­рыв сво­их соз­да­ний – и слов­но втя­ги­ва­ет их в се­бя: буд­то хо­чет ро­дить за­но­во.

      Та­кое вто­рое ро­ж­де­ние осу­ще­ст­вит­ся уже в об­ра­зе ме­зо­фи­тов.

      Вот чу­дес­ная при­дум­ка: ши­ро­кий лист с че­реш­ком! Но­ва­ция бо­лее чем уме­ст­ная. Ведь имен­но ме­зо­фи­ты соз­да­дут вы­со­кие и те­ни­стые ле­са: на­до оза­бо­тить­ся тем, что­бы уло­вить как мож­но боль­ше све­та – пе­ре­го­ро­дить мно­же­ст­вом пло­ти­нок его по­то­ки.

      Су­хое и влаж­ное!

      Ве­ли­кий эл­лин Анак­си­мандр счи­тал это про­ти­во­по­ло­же­ние фун­да­мен­таль­ным.

      От су­хо­го к влаж­но­му дви­жет­ся эво­лю­ция од­но­доль­ных.

      Гиг­ро­фи­ты!

      Что-то ру­са­ло­чье есть в этих тра­вах. Мой лю­би­мый бе­ло­крыль­ник: у не­го нет при­спо­соб­ле­ний для за­щи­ты от ис­па­ре­ния – усть­ица от­кры­ты и днем, и но­чью.

      Во­да при­тя­ги­ва­ет, ма­нит. Гид­ро­фи­ты ны­ря­ют в нее бес­по­во­рот­но. По­рой рде­сту нуж­но тя­нуть­ся пять-шесть мет­ров, что­бы под­нять над по­верх­но­стью во­ды свои ко­лос­ки.

      Пе­ред на­ми раз­вер­ну­лась ши­ро­кая эко­ло­ги­че­ская ам­пли­ту­да. Од­но­вре­мен­но это и по­сле­до­ва­тель­ность жиз­нен­ных форм. Сколь за­ме­ча­тель­ны про­ис­хо­дя­щие ме­та­мор­фо­зы!

      Вновь по­ста­вим про­бле­му на­чал и кон­цов.

      Вот еще один при­мер то­го, как мо­гут пе­ре­во­ра­чи­вать­ся век­то­ры, яко­бы оп­ре­де­ляю­щие на­прав­лен­ность эво­лю­ции, – это по­хо­же на пе­ре­бро­ску зна­ков: был плюс – стал ми­нус, шли на Юг – ока­за­лись на Се­ве­ре.

      Про­ро­ст­ки с зе­леной се­мя­до­лей: А. Л. Тах­тад­жян по­ме­щал их в на­ча­ле эво­лю­ции од­но­доль­ных. А. П. Хох­ря­ков – на­обо­рот: за­вер­ша­ет ими ис­то­рию так­со­на. Он свя­зы­ва­ет с этим фе­но­ме­ном глав­ное в це­ле­по­ла­га­нии трав: мак­си­маль­но ин­тен­си­фи­ци­ро­вать жиз­нен­ный про­цесс – за­дать он­то­ге­не­зу пре­дель­ную ско­рость. Уже на ста­дии се­мя­до­лей рас­те­ние на­чи­на­ет осу­ще­ст­в­лять фо­то­син­тез! За­чем те­рять вре­мя? Рас­те­ние толь­ко про­клю­ну­лось – и сра­зу бе­рет­ся за вы­пол­не­ние сво­ей мис­сии. Для это­го все го­то­во. За­го­дя го­то­во!

      При­ми­тив­ное обер­ну­лось про­грес­сив­ным. Кру­тая ре­ви­зия!

      Эво­лю­ция не­об­ра­ти­ма.

      Тра­вы не мо­гут пре­вра­тить­ся в де­ре­вья.

      А по­кры­то­се­мен­ные – в го­ло­се­мен­ные.

      Тем не ме­нее на от­дель­ных уча­ст­ках эво­лю­ции воз­мож­ны ин­те­рес­ные ре­вер­сы.

      Цве­ты ак­ти­но­морф­ные – и цве­ты зи­го­морф­ные: раз­ви­тие здесь ино­гда ме­ня­ет свой век­тор.

      Вспом­ним еще два про­ти­во­по­ло­же­ния: спай­но­ле­пе­ст­ные – раз­дель­но­ле­пе­ст­ные вен­чи­ки, син­карп­ные – апо­карп­ные за­вя­зи. Внут­ри этих оп­по­зи­ций то­же иногда наблюдается ма­ят­ни­ко­вое дви­же­ние.

      По­эти­ка рас­ти­тель­ных ме­та­мор­фоз!

      Ови­дий – это по­том. Пер­вен­ст­ву­ет – фло­ра.

      Вот эво­лю­ция ме­зо­фи­тов – ее крат­чай­ший кон­спект: ствол – сте­бель – лу­ко­ви­ца. Здесь ра­бо­та­ет ме­ха­низм ре­дук­ции. Уп­ро­ще­ние – сни­же­ние – сжа­тие: за­дей­ст­во­ва­ны вро­де как весь­ма про­заи­че­ские ал­го­рит­мы. Но по­смот­рим на про­цесс гла­за­ми по­эта, в чьей сти­ли­сти­ке ме­та­фо­ра – глав­ный при­ем.

      Фее­ри­че­ские пре­вра­ще­ния!

      Ска­зоч­ные транс­фор­ма­ции!

      Нам пред­ста­ли три рез­ко не­схо­жих струк­ту­ры. Не­у­же­ли од­на по­лу­ча­ет­ся из дру­гой?

      «Ме­та­фо­ра – мо­тор фор­мы», – го­во­рил ве­ли­кий био­лог сти­ха Ан­д­рей Воз­не­сен­ский.

      В клас­се од­но­доль­ных этот мо­тор ра­бо­та­ет на пол­ную мощь. 


Библиография

Ло­сев А. Ф. Фи­ло­со­фия. Ми­фо­ло­гия. Куль­ту­ра . М., 1991. 525 с.

Хох­ря­ков А. П. Со­ма­ти­че­ская эво­лю­ция од­но­доль­ных . М., 1975. 186 с.

 


Просмотров: 4927; Скачиваний: 1082;