Не знаю, как и почему в моем сортавальском доме оказалась эта сугубо специальная монография Владимира Николаевича Беклемишева – она стала спутником моего детства.
Я любил ее не меньше Топелиуса.
Она сыграла роль своего рода импринтинга – исподволь заложила в душу нечто значительное.
Я и эта книга родились в один год
Планы строения беспозвоночных я воспринимал как что-то фантастическое, сказочное.
Теперь бы сказал – инопланетное!
Тогда эта интенция уже зрела в бессознательном ребенке.
Она получила развитие в моих книгах, посвященных беспозвоночным, – «Прозрачность», «Параллельная Вселенная», «Лесной театр».
Часами рассматривал рисунки в чудесной книге.
И теперь они для меня – как мандалы.
Как проявления фундаментальных архетипов!
В. Н. Беклемишев – друг А. А. Любищева.
Считаю Александра Александровича своим учителем.
Оба ученых стали предметом моего философского интереса.
Это были аспирантские годы.
Тогда в поле зрения оказались и книги Ольги Михайловны.
Я ведь гетеанец!
Люблю морфогенезы!
Считай – превращения.
В науку тут вклинивается поэзия.
Кто лучше Ольги Михайловны разбирался в метаморфозах развития?
Она здесь была дока.
Реальные превращения получают свое органичное продолжение в превращениях воображаемых.
Ольге Михайловне было уже за 90, когда вышла в свет ее ошеломительная «Мифологическая зоология».
В Полимусейоне царит культ миксантропных существ – сфинксов и русалок, сиринов и кентавров, тритонов и нагов.
Ольга Михайловна относила их к числу мифозоев.
Этот замечательный термин – ее придумка.
Она изучала мифозоев как биолог.
Разрабатывала их морфологию – систематику – эволюцию.
Истинная Das Glasperlenspiel!
Супруги-ученые О. М. Иванова-Казас и А. В. Иванов
Артемий Васильевич (1906–1992) – классик биологии.
Он внове открыл мир погонофор.
Показал: это самостоятельный тип.
Его монография «Пауки, их строение, образ жизни и значение для человека» (1965) – доселе моя настольная книга.
Ольга Михайловна была связана с Карелией.
В юные годы она изучала на Белом море Dendrodoa grossularia – причудливую Асцидию (пишу с большой буквы – в старорежимном духе – как это делала Ольга Михайловна).
Dendrodoa grossularia (http://www.marlin.ac.uk/species/detail/1660)
О. М. Иванова-Казас имела талант художника.
Вот ее рисунок, сделанный в Карелии.
Процитирую статью А. В. Ересковского, написанную к 90-летию ученого:
«Первая печатная работа О. М. Казас – "Неотения", подготовленная еще в бытность студенткой, вышла в академическом журнале "Природа" в 1936 году. Это была первая в мировой литературе сводка по данной проблеме. Следующая подобная сводка по неотении вышла лишь в 1997 году из-под пера профессора О. М. Ивановой-Казас».
Неотения!
Это для меня еще одна точка пересечения с Ольгой Михайловной.
Биологическое понятие я стараюсь поднять на уровень философски значимой категории.
Неотения является важнейшим механизмом эволюции.
Организм как бы возвращается в детство, снимая с себя бремя специализации, – открывает новые пути развития.
Этот номер – жемчужина моей библиотеки. Здесь опубликована статья 23-летней О. М. Казас-Ивановой о неотении
Неотения – радикальное обновление.
Неотения – шаг назад, который оборачивается мощным рывком вперед.
Нечто подобное имеет место в ноосфере.
Вспомним наивное искусство.
Или парадоксальное: «...истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное» (Матф. 18:3).
По сути тут речь идет о социальной неотении.
Другой пример – протестантизм: возвращаясь к простоте первых веков христианства, он сбросил тяжеловесную лепнину католицизма – вера вздохнула легко и свободно.
Травы – это побеги деревьев, восставшие против взросления.
Грандиозный по своей значимости пример неотении!
На могилу Ольги Михайловны – наши карельские травы.
О. М. Иванова-Казас. Эльф и жук.
Конечно же, Ольга Михайловна была в душе поэтом – тому свидетельство этот рисунок.
© 2011 - 2024