(Ивантер Э. В. Зоогеография. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2012. 504 с.)
Люблю зоогеографию за планетарный стиль мышления.
Пусть у какого-нибудь эндемика крохотный – с гулькин нос – истаивающий ареал.
Малость местного значения!
Однако эту малость – ее природу, ее происхождение – можно понять лишь в контексте целого. Вдруг выясняется, что перед нами своего рода кусочек шагреневой кожи: ужалась донельзя – а когда-то занимала огромные пространства.
Планетарное переходит во вселенское.
В. И. Вернадский призывал увидеть лик Земли из космоса.
Добавим: это надо сделать с таким разрешением, что не пропадет ни одна родинка – ни одна живая подробность.
Собственно, это и осуществляет в своей замечательной книге Э. В. Ивантер – он пишет портрет Геи, используя в качестве красок различные таксоны Animalia.
Успех книги – в гармоническом сопряжении масштабов: вот мы заглядываем в норку полевки – а вот наблюдаем дрейф континентов.
Связь частного и общего соприсуща зоогеографии.
Наука эта насквозь диалектична.
И эстетична!
В моем личном Храме Природы есть культовая птица.
Это полярная крачка (Sterna paradisaea).
Гнездится в Арктике – зимует в Антарктиде: дуга перелета по длине фактически равна меридиану.
Мысленно присоединяясь к ней, озираю земной шар – во всем его лазурном охвате.
Зооглобализм!
На выдвижение этого игрового термина меня подвигают и тюлени.
Подумать только: классический отряд ластоногих теперь упразднен – выявлена его полифилия.
Скажем наглядно: моржи – родственники медведей, а нерпы – куниц.
Речь пойдет о настоящих тюленях (Phocidae).
В 2007 г. на острове Девон в Канадской Арктике палеоэколог Наталия Рыбчински обнаружила скелет пуйилы (Puijila darwini). Было показано: это переходное звено между куньими и тюленьими.
Открытие укрепило гипотезу арктического происхождения Phocidae.
Что-то возвышенное есть в картине расселения этих животных.
Добрались до Антарктиды!
Без всяких метафор: заняли полярно противоположные, но экологически единые ниши.
Многие из них – пагетоды: размножаются на льду.
Наш тевяк (Halichoerus grypus) – и его антипод тюлень Уэдделла (Leptonychotes weddellii): готов расцеловать обе усатых морды.
Тевяки на арктическом льду
Истинные экстремалы!
Разминувшись навсегда, они являют – на мой взгляд – предельный по раздвинутости случай викариата.
Географический разрыв – максимальный.
Тюлени Уэдделла в Антарктиде
И при этом – полнота унисона!
Современная наука, о которой так увлекательно рассказывает Э. В. Ивантер, питает – не боюсь противоречия – архаическое чувство Земли как матери.
Всё из ее лона!
Гея отражается – и целостно, и локально – в своих чадах.
Изучаешь животное – и ощущаешь за ним планету: оно своеобычно преломило тот или иной ее аспект – когда узкий, а когда всеобъемлющий.
Э. В. Ивантер сводит вместе три правила, устанавливающих вот какую функциональную – явно нетривиальную – зависимость: морфология животного – и его местоположение на планете.
Интереснейшая корреляция!
Правило Карла Бергмана (1847) гласит: с повышением широты млекопитающие укрупняются в размере (пример: амурский тигр куда массивнее тигра суматранского).
Правило Константина Глогера (1833) показывает: чем ближе к тропикам, тем ярче окраска (С. С. Четвериков видел на крыльях наших крапивниц отсвет южной палитры).
Правило Джоэла Аллена (1877) касается пропорций: выступающие части тела – будь то конечности, хвосты, уши – тем короче, чем холоднее климат (сравни уши песца и фенека).
За этими связями Гея и ее жизнь видятся интегрально.
Зоогеография поддерживает наши холистические установки. Много для их укрепления дает изучение миграций. Э. В. Ивантер пишет: «История жизни на Земле происходит в вечных кочеваниях, и живые существа очень редко имеют корни в местах своего обитания и почти всегда являются пришельцами более или менее давнего времени» (с. 63). Они несут в себе память истока. Зоогеография пытается заглянуть в ее глубины. Когда это удается, то часто испытываешь удивление.
Неужели олени происходят из Монголии?
А лошади из Америки?
Миграция играет в эволюции двоякую роль: и отрицательную (сглаживает генетическое разнообразие популяций – вымывает ценные признаки), и положительную (обособляет – в союзе с изоляцией – оторвавшиеся от основного ареала группы, давая им возможность раскрыть свой потенциал).
Последний случай имеет для нас особую значимость.
Первооткрыватель тут – Мориц Вагнер.
В зоогеографию он пришел из этнографии.
Изучал на трех континентах горные – значит, заведомо обособленные, отрезанные от равнинных открытых просторов, маргинальные для ойкумены – народы.
Описывая кавказские племена и их ареалы, Мориц Вагнер весьма уместно процитировал Карла Риттера: «мировые изолированные крепости». За их стенами – как природными, так и искусственными – утверждается самобытность.
Подобные крепости знает и зоогеография.
Разделительные границы возводятся разнообразно.
Чем прочнее система защиты, тем ошеломительнее результаты: таксон будто попадает под опеку, гарантирующую свободную – ничем не стесняемую – реализацию его возможностей.
Смогла бы жизнь эволюционировать на планете с однородным ландшафтом?
Все ровное и гладкое.
А для жизни – сплошь тупики.
Наша Гея тут являет полную противоположность.
Сколько преград!
Водные – и горные, тектонические – и эрозионные: все они работают на то, чтобы увеличить разнообразие биоса.
Одна из книг Д. Симпсона называется так: «Великолепная изоляция».
Она посвящена млекопитающим Южной Америки.
Уникальные формы!
Обособление – отграничение – размежевание: эти механизмы с особой эффективностью действовали на островах планеты.
Мадагаскарские сифаки!
Тасманийские сумчатые волки!
Новогвинейские райские птицы!
Чарльза Дарвина поразили Галапагосы.
Сколько метаморфоз осуществили вьюрки-островитяне?
Они заняли экологические ниши самых различных птиц.
Даже дятлов!
Еще большую экологическую пластичность обнаружили гавайские цветочницы. Читаем у Э. В. Ивантера: «Формой клюва и типом питания они становились все больше похожими одни – на славок, другие – на мухоловок, третьи – на пищух, четвертые – на воробьев, вьюрков, дубоносов, попугаев, колибри, медососов и т. д. и т. п.» (с. 203).
Потрясающий универсализм!
Это скрывалось в одном семействе – и вот проявилось: благодаря исключительно изоляции.
Не было конкуренции.
Является ли она необходимым – и креативным по сути – фактором эволюции?
Проблема остается дискутабельной.
Философическое это занятие – рассматривание зоогеографических карт.
Изучаешь современные ареалы – и от них экстраполируешь на миллионолетия назад: перед тобой предстают грандиозные геологические процессы, работавшие на изоляцию.
Назову два из них:
– дрейф континентов;
– деятельность ледника.
Вот распадается Пангея!
Вот раскалывается Гондвана!
Животные оказываются как бы на огромных плотах, разносимых в разные стороны, – слонов мы обнаружим как в Индии, так и в Африке, а сумчатые нас встретят и в Австралии, и в Америке.
Разрывы ареалов!
За этим явлением стоит мощная динамика Геи – ее неизбывная активность. Вот она раздвинула Европу и Америку – меж зайцами-беляками встала Атлантика. А Тихий океан вклинился в ареал речных раков – мы их найдем и в Приамурье, и в Калифорнии.
В раскройке ареалов участвовали и многочисленные ледники. Последний из них разлучил голубых сорок: они водятся в Европе и на Дальнем Востоке – но их нет в Сибири.
Что значимо для нас в приведенных иллюстрациях?
Диапазон явления!
Мы видим огромные – воистину всесветные – расстояния.
Подвижка ареалов – их перестройка в столь же больших масштабах – может иметь и внутренние причины. Пример тому мы находим в так называемой европеизации фауны – здесь выявляется удивительная асимметрия Северного и Южного полушарий: формы первого – «геологически более молодые и наиболее высоко организованные» – вытесняют формы второго (с. 59).
Опять перед нами глобальная картина!
Аллопатрическое видообразование задается географической изоляцией.
Разделения благоприятствуют полиморфизму.
Однако природа любит контрапункт – в разнообразие она вносит единство.
Отсюда параллелизмы, конвергенции.
Тушканчики – и кенгуру: понятно, насколько они различны филетически – но их экологическое двойничество не менее очевидно.
А. А. Любищев правомерно поставил вопрос о географическом стиле.
Явление проявляется в разных масштабах: вот оно связует собой материки – вот замыкается в границах острова.
Очень трудно удержаться от мифологизации этого загадочного феномена. Так и тянет связать его с Genius loci – Гением места.
Когда я спросил поэта-визионера Вилли Мельникова о том, что это такое, то он ответил незамедлительно:
– Особая форма жизни.
Внепарадигмально?
Но эвристично!
Приведем два разнородных примера:
– Бабочки из разных систематических групп на о. Цейлон предпочитают синий окрас, достигая общего результата с помощью резко несходных средств – то за счет пигментации, то благодаря интерференции. Какой камертон настраивает все виды на предписанную им цветовую частоту?
– Балтия – регион блондинов: финны, эстонцы, латыши, литовцы, славяне, германцы являются носителями этого признака. Конституирующие различия здесь явно игнорируются: некое стилевое поле действует как бы поверх таковых, независимо и автономно – в своем специфическом срезе.
Перед нами нечто похожее на резонансный механизм.
Увлекают попытки связать идеей стиля природу и культуру.
Так, А. А. Любищев утверждал: хамелеоны – в египетском стиле.
Это не верифицируется.
Но тем не менее кажется бесспорным для эстетического сознания.
В связи с книгой Э. В. Ивантера уместно вспомнить еще и понятие геомериды, введенное К. Д. Старынкевичем в 1919 г., а потом развитое В. Н. Беклемишевым (1928). Лишь частично совпадая с понятием биосферы, оно акцентирует единство земной жизни – выдвигает на первый план качество ее непрерывности или континуальности, для которого все географические преграды есть нечто условное и относительное.
Зоогеография – в интерпретации Э. В. Ивантера – усиливает и укрепляет нашу интуицию: великое множество ареалов – при всей своей внешней мозаичности, калейдоскопичности – есть нечто связное, стройное, гармоничное.
Гея наложила свою печать на каждую тварь – каждой определила свое место.
Белым медведям – северное, пингвинам – южное Приполярье: эти привязки имеют символическое – эмблематическое для нашего ценностного сознания – значение.
Зоогеография помогает оценить мудрость Геи – родительницы и распорядительницы.
Никто не обижен!
Человек пренебрегает материнским заветом?
Это может плохо кончиться для него.
Полярная крачка в Антарктиде
Библиография
Ивантер Э. В. Зоогеография . Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2012. 504 с.
© 2011 - 2024